Королевство Другого Мира - так называется государство, в котором нет граждан: только гражданки. Мужчины здесь тоже имеются, но исключительно в качестве... рабов. Журналист Лев Куницын побывал в этой удивительной стране и изведал все прелести .

КДМ (Королевство Другого Мира) - самопровозглашенное микрогосударство, возникшее в 1996 г. на территории Чехии. Его основали участницы женской организации "Фемдом", борющейся за доминирование женщин. Гражданкой КДМ может стать любая совершеннолетняя женщина, прожившая в КДМ 5 дней и имеющая собственного раба (мужчину, готового ей во всем подчиняться). Язык общения - английский.

Два часа езды на север от Праги - и мы в мрачноватой лесистой местности вблизи старинного городка Черна. Подъезжаем к деревянным воротам, которые ведут во двор роскошной усадьбы, построенной на руинах замка XVI века.

Раб в клетке

Извини, но придется надеть это! - моя спутница, темноглазая грудастая англичанка по имени Джоан, протягивает пару наручников. - Без них тебя не пустят.

Джоан, корреспондент женского веб-сайта и моя давняя приятельница, не в первый раз посещает Королевство Другого Мира. На этот раз я уговорил ее взять меня с собой в качестве бойфренда, или, по-здешнему, раба. Ибо свободным мужикам вход в КДМ воспрещен, во как!

Ворота охраняет дюжий качок в стальном ошейнике. Проверив приглашение Джоан и окинув меня тяжелым взглядом, он распахивает створки.

Моя спутница отправляется в обменный пункт. Местная денежная единица - дом (от слова "доминирование") - равна примерно 20 рублям.

Длинное каменное здание отеля расположено в бывшей конюшне. Номер - просторная беленая комната со сводчатым потолком, минимумом мебели и... тесной железной клеткой в углу!

Это твое место для сна, - кивает Джоан на жуткую клетушку. И тут же звонко хохочет, расстегивая на мне наручники. Ну и шуточки!.. Хорошо, что мы договорились играть в госпожу и раба только на людях! Скачки с препятствиями

Скачки на рабах

Хелло, Джоан! Это твой "пони"-бой? - интересуется обтянутая черным латексом блондинка, кивая на меня. - Хлипкий какой-то!

Сама она держит на поводке упитанного мужчину, одетого в комбинезон защитного цвета. Он стоит на четвереньках, взнузданный и оседланный, как настоящая лошадка. И, ей-богу, радостно улыбается, вот-вот заржет!

Зимние скачки на "пони"-боях - то есть на нас, мужиках! - проходят в просторном помещении каретного сарая (кареты - единственный транспорт, разрешенный в Королевстве). По дорожкам, посыпанным опилками, ползут на четвереньках, пыхтя и отдуваясь, "пони", на которых восседают всадницы, вовсю лупящие их плетками. К финишу колени у ползунов стерты в кровь.

Хей, поднажми! - кричит дюжая негритянка, тыча в зад своего "пони" стеком (палкой с острым концом). - Проиграем - огребешь по полной!

Госпожа и рабы

Наказание рабов - любимое развлечение местных дам. Для этого в Королевстве есть комната пыток с целым арсеналом жутких инструментов - клещей, металлических прищепок для интимных мест и даже настоящей дыбой. А также целая система наказаний за любую провинность - от банальной порки до длительного тюремного заключения в подвале замка. Спины и чуть прикрытые шортиками ягодицы рабов в кошмарных шрамах - здесь обычное зрелище.

А вот и королевская гвардия - воинственного вида женщины, следящие, чтобы рабы не взбунтовались. Они живут в усадьбе постоянно, в то время как основная часть жителей Королевства приезжает сюда на время. Но есть мужчины, которые живут в КДМ постоянно. Они считаются собственностью королевы и выполняют всевозможные работы за право здесь находиться и терпеть унижения. В основном это любители садо-мазо, хотя есть исключения.

Местный истопник - 48-летний Иос из Голландии, лет 20 назад был осужден за изнасилование. Отбыв срок и передав все свое имущество в казну Королевства, он стал пожизненным рабом Ее Величества. Таким образом Иос решил искупить свою вину перед женщинами.

Дичь какая

Местную королеву Патрисию I мне удалось лицезреть лишь однажды - стройная, молчаливая, в пышном рыжем парике и бальном платье в блестках, она взмахом платка открыла сезон охоты, в которой мне довелось поучаствовать в качестве дичи.

Пятнадцать минут форы. Лихорадочно ищу, где бы спрятаться. Лес, слегка припорошенный снегом, больше похожий на парк, озерцо... И тут... бац! По моему затылку растекается куриное яйцо, запущенное со всей дури!

Попала! - визжит здоровенная дама в розовом спортивном костюме. И замахивается яйцом, чтобы пульнуть в меня снова!

Вскоре, связанного и продрогшего, меня доставили в лагерь охотниц вместе с еще пятью "оленями" и "кабанами". Спасибо, хоть на вертел не насадили!

Спа-раб

Среди других развлечений в Королевстве - спа, где рабы губами массируют ноги своим госпожам, боксерский ринг (догадываетесь, кого там используют в качестве груш?), невольничий рынок, где гражданка может прикупить себе "игрушку" по вкусу. А также ночной клуб, всю мебель в котором изображают мужчины. Дамы на них сидят, ставят на согнутые спины бокалы с напитками и колют острыми каблуками. А под настроение награждают "мебель" пинками.

Встать, скоты! Или кто-то хочет в карцер?! - дама в гвардейской форме муштрует под окнами отеля группку совершенно голых мужиков, отжимающихся прямо в снегу. Какое счастье, что это мое последнее утро в треклятом Королевстве...

Она просыпалась обычно около девяти часов утра. Перед её пробуждением раб начинал аккуратно нежно целовать ножки Госпожи. Хозяйка открывала глаза, лениво потягивалась, велев рабу лезть под одеяло, чтобы принять в себя испражнения Госпожи. Она приучила Сергея пить с утра свою мочу, и использовала его как унитаз. Раб, как всегда приник к лону Госпожи, она сильной струёй облегчилась ему в рот, несколько не заботясь о том, что что-то прольётся мимо рта раба. Он был настолько выдрессирован, что не мог позволить допустить себе такую оплошность.

После утреннего туалета раб, надевал на ноги Госпожи мягкие тапочки и сопровождал её в ванную, Госпожа шла, а он полз за ней на коленях. Пока Виктория Павловна умывалась и чистила зубы, Сергей стоял на коленях, широко раскрыв рот, куда Хозяйка сплёвывала зубную пасту и воду после полоскания рта.
В столовой раб прислуживал за завтраком Госпоже, он подавал ей блюда, накладывал еду в тарелку, наливал чай. Пока Виктория завтракала, он находился под столом и целовал её ноги, отрываясь лишь для того, чтобы что-то подать Госпоже.
После завтрака, раб помогал Госпоже одеваться, она давала ему распоряжения на целый день.

Сегодня постираешь моё бельё, машинкой пользоваться я запрещаю, выстираешь руками и смотри, чтобы всё было очень чистым, это бельё очень дорогое и его не рекомендуется стирать в машинке. Сделаешь уборку дома, также не забудь всё убрать возле дома. В бассейне замени воду, вымой его как следует, чтобы сиял, к моему приезду затопи сауну, я хочу сегодня попариться. Вечером я всё проверю и если, что-то меня не устроить берегись. Также подготовься вечером к порке, мне хочется немного наказать тебя, я давно этого не делала, хотя тебя нужно наказывать через день, чтобы не забывал своё место, не забывал, что всего лишь раб. Так, что советую тебе, лучше убираться, чтобы наказание было не таким жестоким. Всё приступай, я поехала на работу.

Сергей вышел с Госпожой открыл перед ней дверку машины, открыл с пульта ворота и пошёл в дом убирать со стола и наводить порядок в кухне. Затем он приступил к стирки белья Госпожи, вещей было не очень много, в основном, трусики, лифчики и пара блузок. Сергей очень тщательно стирал бельё Госпожи, он помнил, как один раз не добросовестно постирал трусики Госпожи, на которых она нашла маленькое пятнышко, и за это последовало жестокое наказание.
Виктория Павловна нанесла по каждой ладони, по двадцать сильных ударов пластиковым прутом, он думал, что ладони отваляться, но этого ей показалось мало, она отвела его в комнату пыток, поставила на колени на пол, в специально оборудованный для этих целей угол.

Его шею закрепила в кольцо, замурованное в стену, руки завела за спину, надела на них наручники, ноги также закрепила в зажимы расположенные в полу. Через наручники пропустила цепь, закрепив её за крюк в полу, так что руки сильно оттянулись назад. В уши вставила заглушки, на глаза надела повязку и оставила так на всю ночь полностью обездвиженным. Через час всё тело затекло, ещё через некоторое время тело начали сводить судороги, тем более он потерялся во времени и пространстве, раб ничего не видел и ничего не слышал. Когда с утора Госпожа проснулась и освободила его, он упал на пол без сознания. Вылив на него холодной воды, Виктория Павловна привела его чуть-чуть в чувства.

Глава пятнадцатая.

Следующий день был выходным, ни Госпоже, ни мне на работу не нужно было идти. Обычно такие дни Госпожа посвящала воспитательным процедурам и играм. По субботам она порола меня плетью для профилактики, независимо от моих заслуг или провинностей. Не стала исключением и эта суббота. Но в этот раз меня ждало нечто особенное.
После обычных утренних забот (кофе в постель Госпоже, туалет, утренний душ, завтрак), Госпожа бросила мне её красные трусики и лифчик – те самые, что были на ней вчера.
– Постирать, – приказала она, – подожди, ещё это.
И она бросила мне ещё пару своих чулок.
Я на коленях пополз в ванную исполнять приказание. Признаться, я был немного удивлён тем, что стирать мне сейчас предстояло совсем немного вещей – обычно объёмы стирок, особенно по субботам были гораздо большими. Но я не вправе задавать Госпоже лишние вопросы, моё дело исполнять. И вот когда я, стоя на коленях возле ванны с налитой в несколько тазов водой приготовился стирать вещи Госпожи, дверь неожиданно открылась, и Госпожа появилась на пороге. Я немедленно опустил глаза в пол. Госпожа положила руку мне на голову, и через несколько мгновений она сидела у меня на плечах, а мои щёки ощущали свежесть кожи внутренних частей её бёдер. Я замер.
– Ну, что же ты остановился? – спросила Госпожа, – я что приказала тебе?
– Стирать, Госпожа.
– Выполнять.
И я с Госпожой на своих плечах принялся за стирку её белья. Странное это было чувство. Госпожа вошла в ванную комнату в шлёпанцах, которые теперь были сброшены на пол, и я мог видеть нижние части её обнажённых ног. Они непринуждённо покачивались перед моими глазами. И я чувствовал, что Госпожа и вся была совершенно обнажённой.
Я прилежно занимался стиркой её чулок, трусиков, лифчика. Сознание того, что Госпожа внимательно наблюдает за моими действиями, вселяло в меня дополнительный страх, но и заставляло гораздо более ответственно и внимательно отнестись к выполнению её приказания. Госпожа курила сигарету и время от времени стряхивала пепел прямо мне на голову. Время от времени кончиком босой ноги Госпожа указывала мне на те места на своём белье, которые нужно постирать тщательнее.
Наконец приказание выполнено. Госпожа внимательно осмотрела результаты моих трудов и, видимо, осталась удовлетворённой. Подняв за волосы мою голову вверх, она затушила сигарету о мою голую грудь. Я застонал.
– Терпи, – приказала Госпожа, – это не так уж и больно. Я буду часто это делать, и ты должен к этому привыкнуть и научиться терпеть без стонов. Понял меня?
– Да, Госпожа.
– Будем надеяться. Рот открыть.
Я открыл рот, и она бросила в него окурок.
– Разжевать и проглотить, – приказала Госпожа.
Такие её приказы мне уже ранее приходилось выполнять неоднократно, ещё на сеансах с Моникой. Поэтому я с готовностью хорошо разжевал и проглотил этот окурок.
– Теперь отжимай бельё, – приказала она, – но не вздумай порвать.
Я бережно начал отжимать бельё Госпожи. Боязнь порвать его привела к тому, что после моей отжимки бельё было весьма и весьма влажным. Госпожа взяла в руки свои трусики.
– Да, – сказала она, – им придётся долго сохнуть. И это кое-кому выйдет боком. А именно тому, кто не дал себе труда нормально отжать. Ты догадался, кто это?
– Да, Госпожа, – пробормотал я в страхе. Что сейчас ждёт меня? Об этом я уже не мог догадаться.
– Собери бельё в пакет.
Я повиновался.
– Шлёпанцы в зубы.
Подняв с пола шлёпанцы Госпожи, я взял их в зубы.
– Встать.
С Госпожой на плечах я поднялся на ноги, держа в руках пакет с бельём, а в зубах её шлёпанцы.
– Марш!
И она выгнала меня из ванны и направила в коридор. В конце этого коридора находился чулан с хорошо знакомой мне клеткой, и Госпожа направила меня туда. Неужели мне опять придётся сидеть в клетке? Но, как оказалось, на этот раз Госпожа запланировала иное наказание нерадивого раба.
В чулане она приказала мне опуститься на колени и надеть шлёпанцы ей на ноги. Затем легко и изящно соскочила с моих плеч.
– Глаза в пол. Стоять так.
И она что-то достала из стенного шкафчика. Когда она бросила мне это, я увидел, что это распорка для ног и несколько верёвок.
– Привязывай! Быстро!
Я привязал свои ноги к концам распорки, в результате чего они оказались разведёнными больше, чем на ширину плеч.
– Встать. Руки за спину.
Я поднялся на ноги и скрестил свои руки за спиной. Она быстро и ловко крепко связала их концом длинной верёвки. Затем перебросила другой конец через балку под потолком и потянула вниз. Мои связанные за спиной руки стали подниматься вверх, а я сам наклонился вперёд. Госпожа продолжала тянуть верёвку до тех пор, пока передняя часть моего тела не оказалась почти параллельной полу, а руки поднялись почти перпендикулярно ему вверх. Плечи мои заломило, появилась весьма чувствительная боль. Госпожа закрепила конец верёвки на стене, и я оказался как бы подвешенным на импровизированной дыбе (позднее Госпожа купила настоящую дыбу – простую, лёгкую и удобную в обращении).
Госпожа обошла меня вокруг и остановилась передо мной. Потрепала меня по щекам, затем дала несколько звонких пощёчин. После этого она достала из принесённого мной пакета плохо отжатое своё бельё. Я с ужасом увидел, что в её руках появились также маленькие стальные зажимы с острыми зубьями.
– Ну что ж, – сказала она, – сейчас мы будем сушить это бельё, которое кое-кто не сумел отжать, как следует.
Она взяла свой лифчик и прикрепила его зажимами на мои соски. Зажимы больно впились в моё тело. Я застонал.
– Молчать, – приказала Госпожа и дала мне пощёчину, – ещё не всё.
Она взяла свои трусики и другой парой зажимов она прикрепила мне на уши так, что трусики оказались висевшими под моим лицом.
– Ну что, всё теперь? – спросила Госпожа.
– Нет, Госпожа, ещё чулки, – с трудом вымолвил я.
– Именно. А я уж думала, ты забыл про них. Но куда же мы их повесим? Уже вроде бы некуда. У тебя есть какие-либо идеи на этот счёт?
Как мне хотелось сказать, что идей у меня нет. Но я не мог этого сделать, поскольку у меня была идея. Я лишь не решался её высказать вслух.
– Говори, говори, не стесняйся, – подбодрила меня Госпожа.
– Госпожа ещё может прикрепить мне там, – прошептал я.
– Где там? Говори яснее.
– На яичках, Госпожа.
– Вот видишь какие у тебя интересные и оригинальные идеи. А ты хотел их скрыть.
И Госпожа дала мне ещё одну пощёчину. Затем она взяла свои чулочки и аккуратно и тщательно прикрепила их ещё двумя парами зажимов прямо на мои яйца немного пониже электродевайса, который я так и носил, Госпожа с меня его не снимала. Когда острые зажимы впились в мои сверхчувствительные места, я вновь не смог удержаться от крика. Госпожа влепила мне ещё две пощёчины.
– Ещё один звук, и я заткну тебе рот, – уже гневно сказала она. Я изо всех сил постарался сдержать рвущиеся наружу крики.
Госпожа обошла меня со всех сторон, немного поправила висящие и на мне лифчик, трусики и чулки и удовлетворённо похлопала меня по обнажённым ягодицам.
– Ну вроде бы всё в порядке, – сказала она. И затем продолжала:
– Итак, раз ты не сумел отжать, как положено, моё бельё, тебе придётся здесь постоять до тех пор, пока оно полностью не высохнет. В твоих силах было сократить этот срок, но ты не воспользовался этим шансом. Поэтому наказал сам себя. Я лишь реализую то, чего ты заслуживаешь. Стой, размышляй о своей жизни, о том, что тебя ещё ждёт сегодня. Думаю, что ты не соскучишься.
И Госпожа, потрепав меня по щекам, вышла из чулана, погасив свет.

Глава шестнадцатая.

Я остался в полной темноте. Уже через непродолжительное время всё моё тело ныло от ужасно неудобного положения. Связанные за спиной и подтянутые кверху руки затекли, вывернутые назад плечи ломило. И жгла острая боль от впившихся в моё тело хищных зубьев зажимов, которыми ко мне было прикреплено влажное бельё Госпожи. Она не стала затыкать мне рот, и я мог стонать.
Когда-то, ещё во время сеансов, Моника оставляла меня надолго в очень неудобном, даже мучительном положении. В том числе мне довелось целую ночь провести привязанным в клетке, которая стояла сейчас рядом со мной. Но пожалуй такого мучительного положения, как сейчас, мне ещё не доводилось испытывать. Я с ужасом думал о том, что бельё сохнет очень долго, и поэтому неизвестно, сколько ещё времени мне придётся провести здесь. А если я захочу в туалет? Смогу ли я долго сдерживаться? А если не смогу? Что же тогда будет? Ведь на моих яйцах сушатся чулки Госпожи. Нетрудно представить реакцию Госпожи, если со мной произойдёт такая неприятность. Поэтому во что бы то ни стало я должен сдерживаться.
В невесёлых размышлениях я проходил сквозь ползущие как черепаха минуты. И в конце концов я почувствовал именно то, чего так боялся. Поначалу желание не было сильным, и я мог терпеть. Но чем дальше, тем больше трудно переносимым оно становилось. «Боже, что же делать?» – стучала в голове одна мысль. Поначалу я думал закричать, чтобы позвать Госпожу. Но во-первых, Госпожа не позволяла мне даже стонать, не только кричать. А во-вторых, чулан был закрыт достаточно плотной дверью и отделён от жилых комнат длинным коридором. Поэтому вряд ли Госпожа могла бы меня услышать.
И вот в этот момент я явственно почувствовал, как что-то ломается у меня внутри. Ломается не в физическом, а в психическом плане. Я вдруг отчётливо начал осознавать, что перестаю быть человеком. То есть я, конечно же, оставался человеком как биологический вид. Но внутренне, психически я уже не был им в полной мере. Я превращался в какое-то другое существо. Этот процесс начался не сейчас, я по сути дела давно ощущал его течение. Но не осознавал по-настоящему. А вот сейчас ко мне постепенно начало приходить осознание. Осознание того, что со мной происходит какое-то перерождение. Я уже не тот, что был раньше, я уже не Роберт Карсон, которого хорошо знали мои друзья и коллеги. И вообще не человек в полном смысле этого слова. Я только внешне остаюсь им. А внутренне уже нет.
Кто же я? На этот вопрос у меня был лишь один ответ: Я – раб. Раб не волею обстоятельств и даже не в силу подписанного Договора. А раб в силу некоего предназначения свыше. Не раб вообще, а раб конкретного человека – моей Госпожи. У меня появилось сейчас чувство, что я всегда был её рабом, с самого моего рождения. И её рабом умру. И всё, что со мной происходило в прошлом, происходит в настоящем и произойдёт в будущем, определяется лишь этим фактом.
Но именно сейчас я не просто раб. Я вещь. Вещь моей Госпожи, которая в данном случае используется для сушки белья. И сейчас в этом моё предназначение. И сейчас это совсем не тот игровой образ раба-вещи, который часто используется в играх, в сеансовых ЛС-отношениях. Сейчас я действительно вещь. И только в качестве вещи я сейчас интересую свою Госпожу. И моя задача оправдать такое её доверие мне, оказанную мне честь стать её вещью. Смыслом моей жизни является то, чтобы эта вещь, которой я в данный момент являюсь, была высшего качества. Чтобы моя Госпожа осталась довольна мною – своей вещью. Эта непреложная истина встала сейчас во весь свой рост в моём сознании.
Эти мои мысли внезапно были прерваны стуком открывающейся двери. На пороге появилась Госпожа. Зажёгся свет. Глаза мои были устремлены в пол, я не мог на неё взглянуть. Но она сама подошла ко мне и за подбородок приподняла мою голову вверх. Я увидел, что на ней был махровый халат. Госпожа внимательно стала смотреть мне в глаза. Приподняла мне веко. Затем, видимо удовлетворённая осмотром, отпустила мою голову.
– Облегчиться хочешь? – спросила она.
– Да, Госпожа, – простонал я.
Тогда она сняла с моих яиц зажимы вместе с висящими на них чулками, затем, достав из стенного шкафчика небольшое ведёрко, подставила его под мой член.
– Облегчайся, – сказала она и вышла из чулана.
И я испытал невероятное чувство облегчения, когда моя струя ударила в дно этого ведёрка. Через полминуты оно на треть было полным. Я глубоко дышал. Через несколько минут Госпожа появилась опять, и я увидел у неё в руке рюмку с какой-то жидкостью. Ногой она отодвинула ведёрко и поднесла рюмку к моим губам.
– Выпей это.
Я покорно выпил. Вкус был горьковатый. По-видимому, какое-то укрепляющее, тонизирующее, стимулирующее средство.
Госпожа пощупала бельё, висящее на мне.
– Уже посуше, конечно, – сказала она, – но ещё далеко недостаточно. Стоять тебе здесь ещё долго придётся. Я не освобожу тебя, пока всё не высохнет.
И с этими словами она вновь прикрепила зажимы с чулками к моим яйцам. Затем, выключив свет, она вновь вышла из чулана.
В дальнейшем Госпожа приходила ещё дважды, внимательно меня осматривая, помогая мне облегчиться и давая мне выпивать и съедать какие-то снадобья. Моё сердце было преисполнено чувства глубокой благодарности моей Госпоже, так заботившейся обо мне. Хотя почему обо мне? Она заботится о своей вещи. Кто же захочет портить хорошую вещь? Но всё равно чувство благодарности переполняло меня. Точнее именно потому и переполняло, что Госпожа заботилась обо мне как о своей вещи.
И вот наконец Госпожа пришла в последний раз. На этот раз она с удовлетворением законстатировала, что бельё уже сухое и сняла с меня трусики, лифчик и чулки.
– Какой сегодня день? – спросила она
– Суббота, Госпожа, – проговорил я.
– Что у нас бывает по субботам?
Я задрожал от страха. По субботам Госпожа устраивала профилактическую порку. Неужели не станет исключением и эта суббота? Хотя почему она должна стать исключением?
– Ну! – нетерпеливо прикрикнула Госпожа.
– Порка, Госпожа, – прошептал я.
– Мне показалось, что ты забыл об этом, – строго сказала моя Владелица. И тут только я увидел в её руке плеть.
Госпожа отступила немного назад и замахнулась плетью. Свист, громкий звук удара по обнажённым выпяченным ягодицам (я стоял, наклонившись вперёд), резкая боль. Я вскрикнул.
– Не очень громко можешь кричать, – разрешила Госпожа. – Но если будешь слишком громко, я заткну тебе рот.
Вновь широкий замах плетью, и новый удар пронзает меня насквозь. Я кричу, и сам не слышу своего крика. Следует третий удар, четвёртый…
После двадцатого удара Госпожа остановилась. Мои ягодицы и спина горят словно в огне. Я не в силах сдерживать рыдания, которые сотрясают меня всего.
– Прекрати, – строго сказала Госпожа. – Это не более того, что тебе положено по субботам. А в дальнейшем эта доза вполне возможно будет увеличена.
Дав мне поцеловать плеть, она повесила её на стенку. Затем освободила мои руки. От долгого нахождения в таком неудобном положении они затекли и занемели. Госпожа дала мне склянку, в которой, как я понял, находился спирт.
– Разотри свои руки, – приказала она.
Я упал на пол. Мои лодыжки пока были по-прежнему привязаны к концам распорки.
– Освобождайся, – приказала Госпожа, тронув носком ноги мой подбородок. Последствия своих облегчений выльешь, здесь всё прибрать и вымыть. Чтобы было всё чисто. Затем вымоешься сам и можешь поесть и выпить горячего чаю. Потом ко мне. Понял?
– Да, Госпожа, – пролепетал я, не в силах пока прийти в себя после перенесённого испытания.
Она приподняла носком ноги мой подбородок кверху, и я получил возможность увидеть её лицо. На нём блуждала улыбка. Но была ли это презрительная улыбка Госпожи или та добрая улыбка, которую я много раз видел у Моники, я не понял. Нажатием ноги на мой затылок Госпожа повернула моё лицо к полу.
– Через полчаса стоять на коленях у дверей спальни, я позову тебя, – сказала Госпожа и вышла из чулана.
Когда я опустился на колени у её спальни, я уже чувствовал себя гораздо лучше. По хорошо знакомому хлопку в ладоши я вполз в комнату. Госпожа полулежала на постели.
– Ко мне.
Я быстро подполз к ней. Она протянула мне свою обнажённую ножку.
– Один раз можешь поцеловать.
У меня перехватило дыхание от волнения. Второй раз за всё время моего рабства Госпожа позволяет мне прикоснуться губами к своей обнажённой ножке. Первый раз был вечером после подписания Договора, когда Госпожа жестоко выпорола меня плетью. Тот поцелуй был её подарком ко Дню начала моего рабства у неё. И вот сейчас я снова имею возможность испытать это счастье. Не в силах поверить этому я застыл и словно зачарованный смотрел на это райское видение – обнажённую ножку Госпожи. Госпожа нетерпеливо ударила ею меня по носу.
– Ну, что же ты? Я и передумать могу.
И тут только я опамятовался и страстно приник к её ступне. Слёзы лились рекой из моих глаз.
– Всё хорошо, – сказала Госпожа, – успокойся, куки. Сейчас у тебя ещё есть, чем заняться.
И откинувшись на подушках, она развела свои ножки в стороны.

Глава семнадцатая.

Машина наша на большой скорости неслась по прекрасной дороге. Стояло ясное утро первого рабочего дня следующей недели. Я был за рулём, а на заднем сиденье сидела моя прекрасная любимая Госпожа. В зеркале я краем глаза мог её видеть. Она сидела у полуоткрытого окна, и летящий навстречу ветер шевелил её чёрные волосы, отбрасывая их с её красивого лба. Глаза её были чуть прищурены, а на алых губах играла так хорошо мне знакомая её добрая и чуть насмешливая улыбка.
Душу мою переполнял восторг. Восторг от осознания, полного осознания своего положения её раба, откуда уже не было пути назад. Да разве и хотел бы я найти этот путь? Разве есть на всей Земле счастье, хотя бы сравнимое с этим? Если и возможен рай, то только у ног любимой Госпожи. А если возможен ад, то лишь тогда, когда Госпожа прогоняет своего раба. И вместе с восторгом этот страх тоже жил в моей душе, порой сжимая моё сердце подобно страшному удаву. Своими ужасными кольцами он обвивался вокруг моего сознания, иногда немного ослабляя свою хватку, а иногда настолько усиливая её, что временами я был на грани безумия.
Но сейчас эта хватка была ослаблена. Госпожа была довольна мною, её верным и любящим рабом. За весь вчерашний день у неё не было поводов не только для наказаний, но даже для незначительного повышения голоса. И страшную субботу, прожитую в качестве вешалки для сушки белья, после чего последовала жестокая порка, я перенёс стоически, и я почувствовал, что Госпожа была довольна этим. И уже одно это для меня было высокой наградой.
Обычно Госпожа и я пользовались каждый своей машиной, не так давно мы купили вторую – наш достаток вполне позволял нам это сделать (обе машины, конечно, были записаны на имя Госпожи, у меня были лишь права на вождение). Но иногда Госпожа предпочитала, чтобы к ней работу её отвозил я. В этом случае до своей работы я добирался на метро, как и домой тоже. А иногда, когда у меня работа заканчивалась раньше, я заезжал за ней и после рабочего дня. Конечно, если бы Госпожа вызвала меня с работы в срочном порядке и приказала ехать за ней, то я немедленно повиновался бы. Но пока описанный выше случай был единственным в этом роде.
С автострады мы свернули на дорогу, ведущую к офису, где работала Госпожа. Через несколько минут машина въехала в ворота и покатилась по длинной аллее, в конце которой находился дом. И тут я почувствовал, что на моё плечо легла ножка в туфельке. Я задрожал, но, хоть и с трудом, продолжал вести машину. Хорошо, что на аллее никого не было. Туфелька ласково начала гладить меня по щеке, я замирал от неизъяснимого блаженства. Машина остановилась, но я сидел, не смея пошевелиться.
– Целуй, – тихо прозвучал за моей спиной голос Госпожи.
С навернувшимися на глаза слезами я прижался губами к прохладной коже туфельки. Но это было лишь мгновение. Ножка плавно опустилась вниз. Я сидел, затаив дыхание.
– Ну! – послышался снова тихий голос, в котором чувствовалось лёгкое нетерпение. Я выскочил из машины и, распахнув заднюю дверцу, помог Госпоже выйти. Рукой в надушенной перчатке она потрепала меня по щеке. Мне хотелось упасть к её ногам. И если бы она мне сейчас приказала, я бы немедленно так и сделал, хотя вокруг нас были люди. Но она не приказывала мне этого.
– После работы приедешь сюда, – сказала она. – Счастливо тебе.
С этими словами она повернулась и, стуча каблучками, быстрой деловой походкой направилась к зданию. Я, как зачарованный, смотрел ей вслед. Затем, словно очнувшись, сел в машину и поехал на свою работу.
Энергия моя била ключом. Удачные идеи одна за другой приходили в голову. Нам удалось заключить несколько очень выгодных сделок. Шейла Мосс и Грег Фишер с некоторым удивлением смотрели на меня.
– Шеф, вас просто не узнать, – сказала Шейла, – я смотрю, Вы окончательно выздоровели.
– Надеюсь, – сказал я.
В дверь просунулась улыбающаяся физиономия Майка Боровски.
– Ну что, лодыри, ещё не все штаны протёрли? ¬– крикнул он.
– У меня юбочка, – кокетливо ответила Шейла.
Майк прищурился и взглянул на неё. Её вырез как всегда был весьма соблазнительным.
– Если твоя юбочка протёрлась, – сказал Майк, я с удовольствием бы поглядел на открывшиеся перспективы.
– Д-дау, – мяукнула Шейла, наклонившись над столом, – а того, что сверху тебе недостаточно?
– Не люблю останавливаться на достигнутом, – парировал Майк.
Шейла хотела что-то ответить, но я прервал их весёлую пикировку.
– Майк, насчёт перспектив ты успеешь поговорить и после, а сейчас меня больше волнует настоящее. И поэтому покороче пожалуйста.
– Ой, какие мы строгие, – осклабился Майк, – ну да ладно. Звонил Фред, спрашивал насчёт сауны.
Я по привычке чуть было не ляпнул «Очень хорошо», но вовремя спохватился.
– Моника просила заехать за ней после работы, – сказал я.
– Жаль.
Тут Майк снова взглянул на Шейлу.
– Может быть, вместо Роберта ты составишь нам компанию? – спросил он.
– Не заслужили ещё, – усмехнулась Шейла.
– Ну, как знаете. Да, Роберт, Люси тебе привет передаёт. И Монике тоже.
– Спасибо, – сказал я.
– Почему бы, Майк, тебе её не взять с собой в сауну? – поинтересовалась Шейла.
– Он же тебе объяснил, – сказал молчавший до этого Грег, – что не любит останавливаться на достигнутом.
– О, золотые слова, – заржал Майк.
И его сияющая физиономия исчезла за дверью.
Этот день был одним из самых удачных и плодотворных в моей жизни в смысле работы. И я ясно отдавал себе отчёт в том, что произошло это главным образом не в силу моих личных качеств, а благодаря Госпоже. Благодаря тем почти сверхъестественным импульсам, вселяющим в меня силы, которые посылала мне её безмерная власть надо мной. И эта власть, опуская меня ниже всякого мыслимого уровня в одних отношениях, поднимала меня до заоблачных высот в других.
Рабочий день закончился, и я окрылённый ехал за Госпожой. Вот и её офис. Я припарковал машину и вышел из неё. Ждать пришлось недолго. Вскоре я увидел её изящную фигурку, быстрым шагом направляющуюся ко мне. Я распахнул заднюю дверцу машины. Улыбнувшись, Госпожа взглянула на меня.
– Как дела?
– Хорошо, Госпожа, – ответил я.
– Да, я вижу по твоей радостной физиономии.
Она села в машину, я занял своё место за рулём.
– Сименс-стрит, – сказала Госпожа.
Я удивился. Значит, мы едем не домой. Названная ею улица была в совсем другом конце города. Но я уже привык в этих случаях не только не задавать Госпоже вопросов, но и не выказывать никакого удивления. Её приказ – вот что для меня главное. И я включил зажигание.
На Сименс-стрит мы оказались через час.
– В конце улицы стоянка, – сказала Госпожа, – поезжай туда.
Через несколько минут мы въехали на стоянку и вышли из машины.
– Машину оставим здесь, – распорядилась Госпожа, – дальше пойдём пешком.
Я поставил машину и пошёл вслед за Госпожой, уже выходившей со стоянки.
Сначала мы шли по Сименс-стрит, затем свернули в одну из боковых улиц и довольно долго шли по ней. Почему Госпожа приказала оставить машину на стоянке, если можно было подъехать? Этого я не знал. Но, видимо, мне и не полагалось знать. И, конечно, мне в голову не приходило выказывать удивление по этому поводу.
Наконец Госпожа остановилась возле красивого двухэтажного особняка. Вынув из сумочки мобильный телефон, она набрала номер.
– Я уже здесь, – сказала она кому-то.
В трубке что-то прошелестело. Мне показалось, что голос был мужским.
– Хорошо, – сказала Госпожа и убрала мобильник в сумочку. Затем повернулась ко мне.
– Ждать, – коротко бросила она, затем подошла к двери особняка. Я услышал, как щёлкнул внутренний замок, и дверь открылась. Через мгновение Госпожа скрылась за ней.
Я остался один на пустынной улице. Кто жил в этом особняке? Сколько времени мне нужно было ждать? Этого Госпожа мне не сказала. И значит не считала нужным. И я должен просто её ждать, не задумываясь над всеми этими вопросами.

Глава восемнадцатая.

В рабстве у мужененавистниц (часть 1)

Подчинение и унижение

Все началось с того, что я на улице опрометчиво оскорбил, случайно толкнувшую меня женщину лет 35. В ответ она резко повернулась и, подойдя в плотную ко мне, сказала:

Что? Ты что хамишь, ублюдок?

От такого поворота событий я словно остолбенел. А она продолжала.

Тебе придется отработать за нанесенное мне оскорбление. Ты станешь моим рабом.

Да вы что, с ума спятили, - усмехнувшись, ответил я.

Нет, не спятила, либо ты станешь моим рабом и ответишь за оскорбление, либо тебя просто-напросто найдут и пристрелят, как бешеную собаку. Так что давай, выбирай по быстрому.

Ну ладно вам, простите меня, - попытался я уладить ситуацию.

Одними извинениями не отделаешься, давай выбирай, - дав понять мне, что у меня только два варианта.

Ладно, я согласен стать вашим рабом, на время, - промямлил я.

На время или нет, будет видно. И раз ты согласен, то придешь через недельку, в следующий понедельник, ко мне домой вот по этому адресу. Понял? - она написала на листке бумаги свой адрес и протянула его мне.

Да, понял.

А чтобы ты не передумал, дайка мне какой-нибудь документик, чтобы моим друзьям, в случае чего, легче было тебя отыскать.

У меня в кармане оказался паспорт, и я отдал его женщине.

Отлично, он пока побудет у меня. И кстати, когда пойдешь ко мне, захвати все свои документы, какие у тебя есть. Я жду тебя к часам десяти утра. И чтоб не опаздывал.

На этом мы расстались.

Всю неделю я провел в раздумьях о случившемся. Я ругал себя за свою опрометчивую грубость. Никак не мог понять, почему я так легко расстался со своим паспортом, словно сдуру, мог бы сказать, что у меня нет с собой документов, хотя как знать, что могло бы быть после этого, может, ни чего бы это и не изменило. В правоохранительные органы я обращаться не решался, да и утешал себя мыслю о том, что мне предстоит не долгое рабство, на пару деньков, как максимум, в качестве работника по дому или что-то в этом роде.

И вот наступил этот злосчастный понедельник. Я нехотя собрался и поехал по указанному женщиной адресу, предварительно посмотрев на карте города район, в который мне предстояло ехать, так как название улицы мне было незнакомо. Этот район был на самом краю нашего города.

Оказавшись там, я увидел, что данная местность представляет собой небольшой жилой массив из редко стоящих кирпичных коттеджей разного вида и крутизны. Я с трудом нашел нужный мне дом, хотя по времени я еще успевал прийти вовремя. Это оказался небольшой двухэтажный коттедж с земельным участком соток на десять, засаженным разными деревьями и цветами. Калитка оказалась открытой, и я свободно прошел во двор. Как только я ступил на крыльцо дома, дверь открылась и на пороге стояла уже знакомая мне женщина. Она скорей всего видела меня в окно, когда я входил во двор. На ней был домашний халат, на ногах капроновые колготки черного цвета с одетыми поверх цветными носками.

Ну что, пришел? Давай проходи, - с косой улыбкой произнесла она.

Я вошел в дом, разулся у порога, и она проводила меня по коридору до комнаты. Комната была достаточно просторной, но меня сильно удивило то, что пол ее был покрыт каким-то мягким покрывалом, напоминающим один большой спортивный мат, обшитый белой тканью. В углу комнаты стоял домашний кинотеатр. Вдоль стен, за исключением стены с окном, стояли два дивана, несколько кресел и журнальный столик.

Это будет твое основное место для выполнения своих обязанностей, о которых я сейчас тебе подробно расскажу, - сказала она, что меня тоже очень удивило.

Ведь странно, эта комната не представляла собой ни чего такого, где надо было усилено трудиться и какие тут могут быть обязанности. Мы прошли в комнату, она села на диван, а мне предложила сесть в кресло напротив.

Ну, теперь слушай внимательно, я расскажу тебе правила твоей жизни в этом доме. Все, что я скажу, так и будет, од-наз-нач-но, это не подлежит спору. Ты понял?

Ты теперь раб. Ты теперь полностью принадлежишь мне, моим двум дочерям, которые сейчас пока отдыхают у бабушки, но в этот четверг вернутся, а также моим подругам и их дочерям, которые иногда будут нас навещать. Так что у нас полностью женский коллектив, и мы все терпеть не можем вас мужиков. А ты, считай, на радость нам попался, для того чтобы мы могли над тобой издеваться, изливая на тебя всю нашу ненависть к мужикам. Но ты не думай, что мы уж звери какие, будешь вести себя хорошо и выполнять все наши приказы и прихоти, мы тоже к тебе будем относиться нормально, но, конечно не ограничивая себя в удовольствии над тобой поиздеваться. Все, что ты должен делать, находясь в этом доме - это служить нам, беспрекословно, я повторяю беспрекословно выполнять абсолютно все наши приказы и прихоти. Основными твоими обязанностями будут вылизывание наших ножек, кисок и попок, будешь служить нам в качестве туалета, мы будем ссать и срать тебе в рот и ты будешь жрать все наши испражнения, и после этого еще будешь подтирать нас языком. И с сегодняшнего дня, ни одна женщина этого дома не будет пользоваться настоящим туалетом, а будет использовать только тебя и твой поганый рот. Ты испробуешь на вкус абсолютно все выделения женского организма, которые, на протяжении всего своего рабства ты будешь регулярно употреблять, вылизывая, высасывая или просто получая как благословенный подарок от своей Госпожи.

А долго я должен быть у вас в рабстве? - с трудом произнес я, так как от услышанного у меня полностью онемели язык и горло, а душа была полна горечи.

Пока ты нам не надоешь, но уж не меньше пяти лет это точно. Да, кстати, совсем забыла тебе сказать, ты должен всех нас называть своими Госпожами, в любое свое обращение к нам, да вообще в любое предложение, ты должен вставлять фразу «Моя Госпожа», например: «Да, моя Госпожа», «Хорошо, моя Госпожа», «Госпожа, разрешите поцеловать вашу попку». Понятно?

Да, моя Госпожа.

А если будешь забывать про это, мы тебя будем наказывать. И кстати о наказаниях. Вообще, наши издевательства над тобой, в основном будут носить для тебя морально унизительный характер. Физически над тобой издеваться мы особо не будем, нам это не в прикол. Ну, будем, конечно, на тебя оказывать некоторое физическое воздействие, например, слегка пороть, трепать твои половые причиндалы, топтать тебя, но от этого у тебя не будет ни каких особо отрицательных физических последствий. Единственно что, мы обязательно сделаем из тебя импотента, но этот процесс для тебя, я думаю, не будет мучительно болезненным, так как все будет происходить постепенно и само собой. А вот если ты будешь ослушиваться приказов, будешь плохо выполнять свои обязанности, мы будем тебя наказывать, а наказания как раз будут большей частью физическими и возможно с вытекающими из этого не хорошими для тебя последствиями. У нас в подвале есть помещение, что-то наподобие небольшого спортзала, так вот, мы его приспособим для проведения твоих наказаний, сделаем из него, так сказать, пыточную комнату. Но я думаю, что ты все-таки будешь вести себя должным образом, и нам не придется пользоваться этой комнатой. Или как?

Да, моя Госпожа, я буду делать все, что вы скажете, буду выполнять все свои обязанности как следует - ответил я, почти смерившись с происходящим, но горечь в душе все еще не проходила.

Хорошо. Да к тому же, я не думаю, что ты захочешь, чтобы все знали о том, как мы тут над тобой издеваемся и унижаем, и что тебе приходиться делать для нас. Не так ли?

Да, Госпожа. Я не хочу, чтобы вы распространялись обо всем, об этом. Я хочу, чтобы все, что со мной здесь будет происходить, знали только...

вы, ваши дочери и подруги со своими дочерьми, то есть только те, кому я буду принадлежать. Я очень прошу вас об этом.

В общем, так и будет. Но мы, для себя, постоянно будем фотографировать и снимать на видео то, как мы над тобой издеваемся, будем фиксировать практически все твои унижения перед нами, да и тебя в разных извращенных позах. Так что, пока ты служишь нам, за это время будет постоянно накапливаться вполне приличный компромат на тебя. И если ты посмеешь наотрез отказаться от выполнения какого-то нашего приказа или будешь сопротивляться наказанию, за какую либо провинность, то все наши фото и видео станут достоянием общественности. Ты понял?

Да, моя Госпожа, как я уже говорил, буду делать все, что вы скажете. Лишь бы все оставалось между нами.

Ну и отлично. А теперь вернемся к перечислению твоих обязанностей. Все наше ношенное нижнее белье будет проходить обязательную предварительную стирку, только у тебя во рту. Будешь обсасывать наши грязные трусы, чулки, колготки и так далее, и лишь потом, когда они будут уже почти чистыми, по крайней мере, от пота или других наших выделений, сможешь отправлять их на обычную стирку. Кстати, могу тебя обрадовать, ни какую работу по хозяйству тебе делать не придется, к нам для этого каждую неделю приходит служанка. Одинокая женщина, около сорока лет. Она, конечно, будет тебя видеть, и будет знать, что мы с тобой вытворяем, но она, я уверена, будет держать язык за зубами, я ей хорошо плачу и она будет держаться за свою работу. Мы даже наверно дадим ей право над тобой издеваться, если она захочет. И думаю, захочет, не зря она одинокая, видно тоже с мужиками нелады. Также, твоей обязанностью будет обслуживать нас во время месячных. Будем использовать тебя в качестве прокладки. Прижмешься мордой к пизде и будешь слизывать все наши менструальные выделения. Понятно?

Да, моя Госпожа.

Та-ак, что еще? - на мгновение она задумалась. - Вот, по-моему, и все, я тебе рассказала обо всех твоих основных обязанностях. Не так уж и много, как ты, надеюсь, заметил. А если что еще вспомню, скажу. Но также, я хотела бы тебя предупредить. Одним бездумным выполнением наших приказов или прихотей ты не отделаешься. Все, что мы тебе прикажем, ты должен не просто выполнять, а стремиться сделать это как можно лучше, чтобы как можно больше доставить удовольствие своим Госпожам. А если же мы почувствуем, что наши указания ты мог бы выполнить лучше, чем выполнил, то мы тебя накажем. Все что ты для нас будешь делать, ты должен делать с превеликим удовольствием, по крайней мере, чтобы все выглядело именно так. Если будешь вылизывать у нас, то вылизывать должен так, как будто это для тебя самое лучшее, что ты, когда-либо делал в жизни. Лизать должен страстно, вкладывать в это дело, так сказать, всю свою душу. Будешь жрать наше говно, пить мочу или же употреблять какие-нибудь другие выделения наших организмов, то должен выглядеть так, как будто ни чего в жизни вкуснее не пробовал. А после того как поешь говна или попьешь мочи, будешь благодарить нас за то, что позволили тебе питаться нашими вкусными испражнениями. Ведь наши говно и моча должны быть для тебя как манна небесная. Когда мы будем над тобой издеваться, ты должен быть просто счастлив и сам стремиться к тому, чтобы мы над тобой поиздевались как можно поизвращенней. И кстати, извращенность наших издевательств над тобой будет ограничиваться только нашей фантазией. А она у нас, поверь, границ не имеет. И вообще, в первую очередь ты сам должен стремиться унизиться перед нами. Это должно быть одной из главных целей в жизни раба. Если ни одна из нас в какой-то период времени не унижает тебя, не издевается над тобой, не заставляет тебя вылизывать ее или еще что-нибудь, то это не значит, что ты можешь спокойно отдыхать в это время. Ты сам должен проявлять инициативу, например, подойти к Госпоже и полизать ей ножки, попку или киску, даже если она тебе это не приказывает. Можешь просто нюхать ее ношенное нижнее белье или, например, потные ножки, кайфуя от вдыхания их прекрасного аромата. Да к тому же, не забывай про свою обязанность предварительно стирать у себя во рту все наше грязное нижнее белье, оно не должно скапливаться. Пока ты в этом доме, у тебя вообще не должно быть ни одной минуты свободной от каких-либо унижений. Даже ночью, или когда мы отсутствуем, ты всегда будешь унижен. Мы всегда перед уходом из дома или на ночь будем придумывать, как тебя оставить при этом в унизительном положении. Например, будем надевать тебе на голову наши грязные трусы или колготки, засовывать их тебе в рот в виде кляпа. Или еще что-нибудь придумаем, все сразу не перечислишь, слишком велика у нас фантазия на этот счет, как я раньше уже говорила. Ты должен всей своей сущностью показывать нам свою абсолютную покорность, свое возвеличивание нас и свою низость перед нами. Мы полностью уничтожим тебя как личность. Мы подчиним себе не только твое тело, но и мысли и эмоции. Вся твоя сущность будет у нас в рабстве, мы сделаем из тебя раба до мозга костей. А если ты не будешь выполнять хоть что-то из того, что я сейчас перечислила, мы будем тебя наказывать. Понятно?

Да, моя Госпожа.

Она не надолго замолчала, о чем-то задумавшись. Подом продолжила.

Кстати, совсем забыла, мы с тобой еще не познакомились. Конечно, я уже знаю, как тебя зовут, но мы тебя по имени ни когда называть не будем, так что можешь забыть о нем пока ты здесь. Мы будем тебя называть разными унизительными словами, да и дадим тебе какую-нибудь кличку, как это подобает для раба. А вот нас ты, на всякий случай, должен знать по именам, если тебе понадобиться, например, обратиться к какой-то конкретной Госпоже, или упомянуть в своей речи конкретную Госпожу. Так вот, меня зовут Татьяна Владимировна. Мою старшую дочь, 13-и лет, зовут Анна Николаевна. Младшую, которой 6 лет, зовут Ирина Николаевна. И не зависимо от их возраста, ты должен называть их только по имени и отчеству, конечно добавляя спереди слово «Госпожа», и относиться к ним соответственно. Они для тебя будут такими же Госпожами, что и мы, их матери. Например, самой маленькой твоей Госпоже, Ольге Сергеевне, сейчас всего 5 лет, а она будет абсолютно наравне с нами издеваться над тобой. Ты все уяснил?

Да, моя Госпожа, я все понял.

А с остальными твоими Госпожами я познакомлю тебя попозже. Так, что еще не сказала? Будешь ходить в этом доме только голым, у раба не должно быть абсолютно ни какой одежды. Всю твою одежду я спрячу и отдам только тогда, когда мы с тобой расстанемся. Хотя, в принципе, мы здесь тоже будем в основном ходить голыми, чтобы ты всегда беспрепятственно мог полизать у нас в разных местах. Как я уже тебе говорила, эта комната будет основным местом для выполнения твоих обязанностей, именно здесь мы в основном будем издеваться над тобой. Я специально постелила на пол этот мягкий настил, чтобы нам было удобней издеваться над тобой, уж лучше, чем на жестком полу, сам понимаешь. В туалет будешь ходить только с нашего разрешения. Исключением будет, только если мы будем отсутствовать дома, тогда сможешь сходить, соответственно, без разрешения. Если, поначалу, будешь возбуждаться, то будешь с нашего разрешения дрочить, но спускать при этом только себе в рот. Понял?

Да, моя Госпожа.

А потом, думаю, мы тебя избавим от необходимости справлять эту нужду, сделав из тебя импотента. Спать будешь, в основном, если не понадобиться нам что-то другое, также в этой комнате. Если будешь хорошо себя вести, то я гарантирую тебе в день трехразовое питание, если ты сам, конечно, захочешь есть, после того, как наешься нашего говна. Так что, мы будем еще заботиться о тебе, при твоем хорошем поведении, ведь мы не хотим, чтобы наш раб быстро вышел из строя. Ты доволен нашей благосклонностью к тебе?

Да, моя Госпожа, очень доволен, спасибо вам большое.

И мой тебе совет, тебе лучше сразу смириться со своей участью, так тебе легче будет, ведь ты уже ни куда от этого не денешься, прими все как должное. А сейчас иди в спальню на втором этаже, в самую первую комнату после лестницы, и раздевайся там до гола. Как разденешься, сразу спускайся сюда, но учти, я ждать не люблю. Как войдешь в эту комнату, встанешь передо мной на колени и поцелуешь ноги, и с этого момента для тебя начнется абсолютно новая жизнь. Тебе все понятно?

Да, Госпожа.

А теперь бегом раздеваться, я жду тебя.

Продолжение следует...

Раздел: Экзекуция

Мы рады приветствовать Вас на нашем сайте и раз Вы зашли в эту категорию мы поможем Вам открыть двери в увлекательный и захватывающий мир Женского доминирования.

Упрямство - чисто мужская черта характера, черта взбунтовавшегося раба; отсюда, в том числе, и упрямое нежелание склониться под власть Женщины, даже несмотря на очевидное желание это сделать, присутствующее внутри ЛЮБОГО мужчины. Но это не может продолжатся до бесконечности, а дело в том, что подспудно всем мало-мальски мыслящим гражданам современной России и без многомудрых научных выкладок ясно, кто на самом деле олицетворяет обобщенный образ нашей замечательной страны: современным героем наших дней является Её Величество Женщина! Женщина умнее, дальновиднее, мудрее Она стоит на более высшей ступени развития за исключением грубой и в нашем высокотехнологичном мире невостребованной мужской физической силы которую Мы, Женщины можем легко подчинить, нужно лишь только захотеть. Вот вам и слабый пол! Видите, как слаб мужчина, как легко он попадает в рабство, и какая сила воли кроется в Женском характере? Так кто же призван властвовать над миром?

Настоятельно рекомендуем, прочитать нижеизложенную информацию внимательно и вдумчиво, если потребуется - несколько раз, придерживайтесь наставлениям, здесь собраны основы от -а- до -я-, от этого будет напрямую зависеть глубина Вашей власти над сознанием мужчины, её непоколебимость и незыблемость в его глазах.

Итак Вы сделали первый шаг и обзавелись собственным рабом, отсюда извечный вопрос начинающей Госпожи - с чего начинать? Это лишь на первый взгляд кажется сложным, в каждой Женщине природой заложена незримая, скрытая сила позволяющая легко управлять мужчиной, которую они подсознательно чувствуют и в обычной жизни всеми силами стараются подавить, избежать совсем напрасно демонстрируя своё упрямство, вместо того чтобы покорится. Но половина пути уже пройдена и Вам нужно только раскрыть в себе этот дар, позволить ему развиться, в ближайшем времени Вы с удивлением обнаружите как легко и просто оказалось то, что в первое время вызывало затруднения.

Женское доминирование это прежде всего философия обожествления и поклонения мужчины Женской сущности, естеству, Женскому телу, в противоположность мужскому началу как таковому, философия безоговорочного превосходства Женщины над мужчиной, для большей эффективности необходимо постоянно подчёркивать эту огромную пропасть разделяющую Госпожу и раба, каждый раз давая понять как он - мужчина ничтожен перед Вами - Женщиной!

Начните с того, что в Вашем присутствии раб обязан! всегда находится на коленях если небыло разрешения встать, в классическом, общепринятом варианте раб и Госпожа почти всегда находятся обнажённые когда они наедине, это позволяет как уже упоминалось выше наиболее ярче чувствовать атмосферу и дух происходящего, имеется ввиду поклонение и возвеличивание Женского начала и как следствие тела в отличии от мужчины. Это очень важный момент который нельзя игнорировать, ведь по большому счёту, с точки зрения психологии, всё строится на разности полов, и в первую очередь первичных половых признаков, раб должен видеть и осознавать как прекрасно Женское тело во всём своём первозданном великолепии. Тут включается ещё и подсознательное подчинение мужчины Женщине, ведь духовные ценности всегда были выше и красочнее обычных плотских развлечений, необходимо чтобы раб проникся покорностью самыми глубинными уголками своего сознания.

Следующий момент, раб при обращении или просьбе обязан добавлять "Госпожа" в знак принадлежности и уважения если небыло иных распоряжений, на любое своё действие или бездействие ему необходимо получить Ваше разрешение.

1. Он раб, а это значит, что он - никто, он - вещь, принадлежащая Госпоже. Он не имеет своей личности, своего "я". Он всего лишь продолжение рук, воли и желаний своей Госпожи. Госпожа всегда права!

2. У него нет тела - оно принадлежит Госпоже. Он всегда к Ее услугам.

3. У него не может быть своих "желаний", "мнений" или "прав".

4. У него нет тайн от Госпожи. Он весь открыт Ее взору, вниманию и желаниям.

5. Благо Госпожи для него всегда Высшая Цель.

6. Он обязан исполнять любое пожелание Госпожи с покорностью. Фраза: "Сделай, если хочешь" равносильна для него приказу.

7. Для него нет ничего такого, что было бы неприлично сделать в присутствии Госпожи или по Ее приказанию. Он должен просить прощения за совершенные ошибки. Прощение возможно только после наказания.

8. Он должен быть благодарен Ей за все, что Она делает.

9. Когда Госпожа входит в дом - он должен переобуть Её, и поцеловать Её ноги в знак благодарности за проявляемое к нему внимание.

10. Он обязан становиться на колени перед Госпожой при малейшем внимании с Ее стороны. Это его основная поза.

11. Он должен при каждой встрече исповедоваться перед Госпожой во всех своих делах, прегрешениях и провинностях.

12. Он не имеет права скрывать что-либо от своей Госпожи. Ложь является недопустимой.

13. Он никогда не должен по собственной инициативе смотреть в лицо или в глаза Госпожи. Посмотреть туда без приказа - это наглость.

14. Он не может задавать никаких вопросов Госпоже без Её на то разрешения - это наглость.

15. Он не имеет права требовать внимания со стороны Госпожи. Это назойливость. Он должен терпеливо и спокойно ждать, когда Её дела позволят Ей уделить ему внимание.

16. Он не может возражать, отказываться выполнять приказ, или иметь свое мнение. Это неповиновение.

17. За любую провинность Госпожа может наказать его так, как сочтет нужным.

18. Любое своеволие наказуемо. Дерзость, забывчивость, ирония - это тоже своеволие, если не хуже - наглость.

19. Любое пожелание Госпожи является наградой для него.

20. Ему запрещено обсуждать приказы Госпожи и сопротивляться наказанию.

21. Ему нельзя разговаривать, пока того не захочет Хозяйка; отвечать необходимо в мягкой почтительной манере, вполголоса.

22. Если ему надо что-то сказать, сперва нужно получить на это разрешение(Единственный случай, когда подавать голос разрешается без позволения - благодарность за совершающееся наказание, мольбы о пощаде и восхваление красот Хозяйки.)

Любое нарушение этих правил является неповиновением и должно быть наказано соответствующим образом в зависимости от величины проступка. Это основные, фундаментальные положения, по своему желанию Вы конечно добавите ещё многое, соответствующее вашим индивидуальным запросам, правила можно придумывать до бесконечности, но самое восхитительное, что все придуманное Вами для мужчины будет закон, который под страхом наказания он не посмеет нарушить, а Вам только лишь останется наслаждаться своей безграничной свободой действий! Тут пожалуй уже больше добавлять нечего, пускайте в ход свою Женскую изобретательность, "разделяйте и властвуйте".

В Женском доминировании присутствует не только установление законов и контроль за их исполнением, нужно вспомнить и о пресловутых "маленьких Женских радостях", ведь по сути мужчины существуют для Нас, для Женщин и существуют во всех своих проявлениях, а не только как для самоутверждения над ними, раб обязан служить Госпоже удовлетворяя все Её потребности, в том числе, и не в последнюю очередь сексуальные. Помните, его основное место между Ваших ножек, проследите чтобы он очень хорошо научился делать куннилинг, а затраченное на это время вернётся Вам множеством незабываемых ощущений и удовольствий, самых нежных и чувственных какие может испытывать Женщина